Розмір тексту

Почему в Каунасе не лучше (ностальгические записки)

Живу я, конечно же, не в Париже, а скорее наоброт, в Каунасе. Но почему-то, особенно после  самміта "Україна-ЄС" иногда ощущаю себя натуральным Кисой Воробьяниновым, из известного советского сатирического романа! Да и ностальгия  все чаще овладевает душой какая-то такая.

 Поэтому  короткий диалог белоэмигранта Кисы и авантюриста  Бэндера пришелся в этих записках как нельзя кстати:

Дополнительная информация

– …Значит так, имеем вот какие факты:
    а) из Парижа приехал эмигрант в родной город по важному делу,
    б) эмигрант боится встречи с ГПУ…
 – Да я же вам всё одно толкую: я приехал сюда по личному делу, я Не ЭМИГРАНТ!!!
 – Гм… Понятно. Ну, а  если не эмигрант, тогда  кто же вы?
(Из «Двенадцати  стульев» Ильфа и Петрова)

Разница между всеми нами, эмигрантами из самых разных стран, чисто мировоззренческая. Одни волею судеб как оказались жителями этих чужих стран, за пределами  своей собственной, – и испытывают от этого психологический дискомфорт. Они верят российской, украинской или какой-то там иной пропаганде и считают себя российскими, украинскими или еще какими-либо иными патриотами. Но зачастую эти субъекты не решаются на репатриацию в родные страны, даже при всем при том, что они убедились – в эмиграции их жизнь полна неудобств и беспокойства, здесь они явно не приживутся…

Эти  люди возвращаться не хотят чаще всего из опасения сложной бюрократической волокиты. И еще каждый из них боится, что родина его уже не примет, что его рабочее место занято и круг общения, другие чисто социальные фактор как причина возвращения, уже потеряны. 

Другие, уже достаточно проевропейски настроенные граждане (России, Украины или иных стран), которые, напротив – никакой пропаганде не верят и вообще считают, например, ту же кремлевскую политику ошибочной и опасной, – они готовы изучать языки принявших их стран и адаптироваться дальше и дальше… Кроме того, превыше всего ценят они свои гражданские свободы, которые в той же неоимперской России стремительно исчезают. А в постянуковической  Украине что касается этой зыбкой демократии, –  так слишком уж долго продолжается, без конца и края длится процесс люстрации, борьбы с коррупцией, инфляцией – фактически там всё и вся  пребывают в прострации…

Долгое время  в Европе сохранялось между Россией и ЕС некое статус-кво. Но времена поменялись, европейский мир из шаткой стабильности перешел в жесткую конфронтацию, раскололся на «проукраинских» и «русофильских». Я как бы оказался между этими двумя жерновами. А поскольку основная моя профессия журналист и других способов для содержания себя и семьи у меня не предвидится, это не замедлило сказаться на моих заработках. Так решили  после  саммита "Україна-ЄС"

Но все-таки, очутившись в эмиграции, да еще и в такой неподходящий момент, я думаю теперь, что журналистам достается «на орехи» в гораздо большей степени, нежели простым трудягам-работягам.

Наверное, такая у нас карма, и это все произошло потому, что мы, работники СМИ, несем сегодня если не наибольшую ответственность за то, что происходит в Европе и во всем мире.
Но это тоже отдельная, почти философская тема.

Речь же теперь о том, что ожесточенный спор между Россией и Западом мною лично с недавнего времени воспринимается все больше с точки зрения ностальгирующего за неким «идеальным прошлым» эмигранта с Востока.
В Каунасе, если брать чистое время пребывания, уже больше трех лет... Но и за это время я, как свежий эмигрант и безработный,  понял следующее.

Первое: шансов найти "стационарную работу" по специальности «журналистика» через  местную Биржу у меня нет никаких. Я впрочем, знал это и раньше! В любом почти случае журналист, оказавшийся в чужой языковой и культурной среде, обречен быть изгоем в профессии.

Второе. Никаких пособий  по моему непростому случаю безработицы мне не полагалось – но это по здешним, литовским законам. По украинским мне бы платили в течении года фактически полную зарплату. И я даже узнал приятную новость, что Литва с Украиной заключили соглашение, по которому гражданам, попавшим в подобное моему положение, все-таки полагается материальная помощь.

Что еще забавно (если кого-то могу развеселить этим рассказом): с выплатой пенсий гражданам Украины в Литве дело налажено, а вот насчет безработных – никак в этой каше, которая сейчас кипит в Киеве, невозможно найти крайнего. Значит, мне ждать пенсии? Не доживу.

Теперь небольшое отступление. 

Профессия журналиста одна из первых ассоциируется с рядом так называемых «свободных профессий», и еще – с таким понятием как «фрилансер». Я попробовал побыть фрилансером последние два с половиной года.

Поначалу все клеилось –  я работал «надомником». Также наладил контакты со многими коллегами из  Вильнюса (сам живу в Каунасе). Писал статьи на разные, как правило, политические темы – сразу в несколько газет и интернет изданий.  часто и в той же Литве тоже работает либо «вхолостую», либо малоэффективно. 

Нет, я не в обиде на бюрократизм и волокиту литовских чиновников, тем более, что подозреваю: опыта они могли набраться у своих украинских коллег… Я даже часто восторгаюсь деловитостью и услужливостью местных «бюрократов», тут ведь практически нет бича украинских государственных офисов, больших очередей. Тут очень многие вопросы решают оперативно и квалифицированно… Но все же последнее время мною одолевают именно ностальгические настроения.

Когда был Советский Союз, не было проблем визовых и меньше было проблем языковых. Понятно стремление литовской нации сохранить свою идентичность. Но мне непонятна вполне политика здешних властей ограничить сферу действия русского языка: закрыванием русских школ и ограничениями в школьных программах оставшихся… Ну, если уж так сложно и скверно сложились отношения между современной Литвой и Россией, то зачем же и дальше «стулья ломать? Ведь русский в нашем Прибалтийском регионе был и остается языком межнационального общения и рижанин скорее поймет вильнюсца, говорящего на русском, нежели на английском! Между тем, побывав недавно в той же Риге, я с удивлением столкнулся с языковой идиосинкразией … в столичном Музее Оккупации! Там меня встретил любезный гид, ведущий экскурсии бесплатно, но говорящий только на английском. И все надписи в музее были английскими и латышскими…

Понятное дело: раз музейная экспозиция посвящена оккупации Латвии войсками Красной Армии и в ней же отображена эпоха сталинских репрессий, –  то вроде  как логика была и в том, что эта экспозиция носила и ярко выраженную русофобскую направленность. Но ведь и Рига сама в значительной степени русскоязычна и приезжают сюда туристы из соседней Литвы, Эстонии, да и той же России – так почему, зачем им создавать дополнительные трудности в понимании ужаснейшей из трагедий ХХ века? Сталинизм – страшная эпоха, о ней надо рассказывать молодым. Так откуда и как новые поколения тех же приезжающих в Латвию или живущих здесь этнических россиян (не говорящие, увы, на английском) узнают правду о сталинизме в том же рижском Музее Оккупации?

Я встречался недавно с одним литовским коллегой,  парнем, который имеет как и я украинские корни, но родился в Вильнюсе. Раньше он много и плодотворно сотрудничал с местными (литовскими) русскоязычными изданиями. Он меня подробно посвятил  в большую, даже громадную проблему последних. Эти СМИ, по сути, совсем небольшие газеты российско-говорящей диаспоры имеют очень мало, непропорционально даже мало рекламодателей! Ведь литовцы, и именно с ними весь литовский бизнес почти игнорируют их существование и развитие.  Почти – это процентов на 80-70…  Но ведь в таком случае действует правило: не будешь кормить свою армию, придется кормить армию «оккупанта»! Кстати, коллега, обрисовавший мне ситуацию, решил уйти из журналистики и основать свою маленькую рекламную фирму – надо как-то выживать самому, кормить семью…

Чего ж теперь и тем же литовцам, и западноевропейцам вообще сетовать на информационную войну, развязанную против Европы Россией? Русскоязычные журналисты тут, в странах ЕС, не нужны. Или почти не нужны…
Но самое печальное: они не нужны и в нашей стране! Ибо стопроцентное большинство редакторов предпочитает «считывать» бесплатную информацию о мировых событиях с «тарелки», нежели платить своим собкорам за рубежом. Ну, почти стопроцентное большинство… Таков наш менталитет! Когутярство и чрезмерная прижимистость переходящее в гобсековскую, в плюшкинскую жадность –  типичная черта нашего журналистского цеха. Украинские журналисты, кстати, ни своего полноценного творческого союза не имеют, ни профсоюза – тоже… Убедился на все сто. Живя  еще в родной стране.

Между тем, наш идеологический противник  Кремль денег на пропаганду и на свою, проимперскую журналистику не жалеет.  Посмотрите в бюджет в графе «СМИ» – убедитесь, что я прав. Я российским журналистам поэтому завидую черной завистью. Ностальгирую даже за  советскими временами.

Ностальгию советского типа ощущаю и за валютной привычной стабильностью. Я, украинец, пережил за короткий исторический период две революции (даже три, если считать распад СССР и сопровождавший его катастрофический процесс) и ещё две гиперинфляции. Между последними и революциями, может и есть разница, но небольшая, по сути.

И в этой связи я, конечно же, с печалью и нежностью вспоминаю пирожки «тошнотики» (с ливером), по 4 копейки штука, инфляционный процесс поднял на них цену почти ровно в 80 раз (если в гривнах). Вспоминаю пиво по 10 коп. за стакан в пивных автоматах на Крещатике, проезд в трамвае – за 3 коп.  И особо мне дорого воспоминание о кулинарии «Горячее молоко» на том же киевском Крещатике, где любой бедный студент (каковым был я и многие мои сокурсники, будущие журналисты) мог пообедать тремя стаканами разливного молока и тремя же горячими бубликами, – и все это удовольствие всего за 30 копеек…

Всё бы это было бы хорошо вернуть, и особенно – вернуть в нашу теперешнюю жизнь стабильность в социальной сфере. Когда каждый рядовой советский гражданин мог рассчитывать на рабочее гарантированное место, на такое-сякое образование и скромное медицинское обслуживание. Особенно – на пенсию, на которую можно было прожить… Особенно в том случае, если бы среднестатистический тогдашний пенсионер ограничивался ежедневным употреблением молока с бубликами и высококалорийными «тошнотиками».

Времена поменялись в Европе такой жуткой степени, что делать дальнейший сравнительный анализ уже не очень хочется. Хочется найти-обнаружить такую универсальную формулу, модель общества, которая бы сблизила ту социальную систему моей молодости с эпохой гипермаркетов и того внешнего изобилия, от которого кружится голова, но как говорится, «зуб не ймёт». И пока я остаюсь простым литовским (украинским?) безработным, у меня есть масса времени на ее, этой формулы поиски… Поиски, то есть, нового «философского камня»?

Хотел принести своей родине пользу как журналист, но придется переквалифицироваться… В управдомы, что ли, пойти? Так литовцы не возьмут!

Про автора

Віталій Цебрій

Віталій Цебрій

Живе сьогодні в Каунасі (Литва). Закінчив КДУ факультет журналістики. 35 років стажу. Полтавець. Зараз пенсіонер.

195
Останні публікації:

Полтавщина:

Наш e-mail:

Телефон редакції: (095) 794-29-25

Реклама на сайті: (095) 750-18-53

Запропонувати тему