Шаровары против буденовки

Поводом для полемики послужила статья на «Полтавщине». Поэтому цитата: «За СРСР українська культура (нехай навіть у путах соцреалізму) жила цілком повноцінним життям, а головне — нею було зацікавлене суспільство». Я с большим уважением отношусь к автору этих строк. Наверное, так же Аристотель относился к Платону, провозглашая, что истина, тем не менее, дороже. Смею настаивать, что весь этот посыл, может кроме «цепей соцреализма» есть миф, даже два.

Миф первый: В СССР украинская культура жила полноценной жизнью. В Советском Союзе развивалась и «жила полноценной жизнью» одна культура - советская. То, что в качестве инструментария она использовала различные языки, в том числе и украинский, не должно ни кого вводить в заблуждение. По форме, по стилистике, по тематике она была советской. Украинская культура в те времена тоже существовала. Однако уделом её были андеграунд, самиздат, гонения, ссылки, тюрьмы, психушки. Вряд ли это можно назвать полноценной жизнью. Не являясь экспертом в области культуры, смею предположить, что существовали и отдельные произведения, носившие пограничный характер между советской и украинской культурой. Однако не думаю, что темой нашей полемики является культурология.

Миф второй: В советском обществе был интерес к украинской культуре. Развенчать подобный миф значительно сложнее, чем первый. Никто в СССР не проводил социологических исследований на такие щекотливые темы. Поэтому, основанием для доказательств, служит мой личный опыт и ощущения тех лет. В чем основное предназначение национальной культуры? Она служит средством идентификации общества и отдельных его членов по линии принадлежности к народу, нации. Одним из основных инструментов культуры есть язык. Несколько слов о языке. В начале 80-х, как и впрочем, и во все времена, одним из любимых занятий полтавской молодежи, были стычки с чужаками. Чужими для нас были приезжавшие на учебу из районов области наши сверстники. Знаете, по какому признаку мы их определяли? Их разговорный суржик имел своей основой украинский язык, а наш – русский. То есть основным критерием идентификации служил язык, причем украинский означал «ЧУЖОЙ»! Можете мне не верить, но если в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века, будучи молодым человеком, вы имели смелость в темное время суток говорить на украинском языке, у вас были все шансы вернуться домой с синяками. До середины 90-х, я знал всего трех человек, которые, живя в Полтаве, в качестве разговорного использовали украинский язык. Может, я кого-то и забыл, но то, что приходится считать на пальцах, говорит о многом.

И два слова в защиту шаровар. Любая массовая культура – это упрощение, кич. Кич есть в любой культуре: у нас – шаровары, у русских – балалайка, в СССР была буденовка. Вы бы знали, как сокрушается американская интеллектуальная элита по поводу того, что для рядового американца ковбойская шляпа значит больше чем творчество Фицджеральда и Твена. Да, шароварщина в обществе преобладает над культурой, но ведь есть и серьезные подвижки. Например, в музыке. Музыка моего поколения – рок, русскоязычный и англоязычный. Долгое время я считал, что рок нельзя петь на украинском языке. Вы не представляете, каким прорывом были в свое время «Брати Гадюкіни», а то, что делают сейчас «Океан Эльзы», «ВВ» и многие другие, нам даже и не снилось. Не стоит только ждать, что культуру будут развивать чиновники. Пройдет еще много времени, пока из «подсвечников», они превратятся в истинно верующих, а из «проводящих мероприятия», в радетелей культуры. Поэтому спасение украинской культуры еще долго будет оставаться исключительно делом тех, кто эту культуру любит, тех, кому она нужна, тех, кто без неё жить не может.