Мораль как выбор и интуиция. Лешек Колаковский

Это и понятно. Мы живем в обществе, среди людей и прекрасно понимаем, что наш успех и наш и жизненный комфорт во многом зависит от того, как относятся к нам окружающие. И если ты «хороший человек», то тебе если и не помогут, то по крайней мере, мешать не будут. А чтобы прослыть «хорошим», нужно совершать «правильные» поступки и говорить «правильные» слова. А что значит поступать «правильно»? Кто определяет что «хорошо» и что «плохо»?

Відео українською https://www.youtube.com/watch?v=LLJy8rByuVo

Текст українською https://poltava.to/project/10102/ 

Предлагаю вам один из вариантов ответа на этот вопрос. В основе моих рассуждений лежат мысли выдающегося польского философа Лешека Колаковского. Некоторые считают Колаковского едва ли не самым выдающимся философом конца 20 века. Я с этой оценкой, в принципе, согласен. Тем обиднее то, что на доступные мне языки он переведен очень дозировано. Но может быть Бог даст, и кто-то когда-то сподобиться. А пока есть что есть.

Но вернемся к нашему вопросу: как понять поступаешь ты правильно или нет. Есть два основных инструмента для сверки — авторитет и кодекс.

Как работает авторитет знают все. В детстве мы считаем правильным то, что считают правильным наши родители. Или, по крайней мере то, что они нам говорят, когда речь заходит о том, как правильно жить и поступать. Но в то же время мы прекрасно знаем и о недостатках жизни, подчиненной авторитету. Первое, это то, что авторитет никогда не бывает один. Даже в раннем детстве у тебя есть мама, папа, а может, и старший брат. Возможно, они и декларируют похожие вещи, но их поведение может кардинальным образом разниться? И как быть в тебе в этом случае? Кому подражать?

По мере взросления, появляются и другие авторитеты. Например, пресловутая улица. И в этом случае не только действия, но и декларации различных авторитетов вступают в явное противоречие. А твое метание между авторитетами и называют «трудным возрастом». При этом, освобождение ни от одного из авторитетов не бывает полным, равно как не бывает и того, что-бы личность без остатка растворилась бы в одном из авторитетов. К чему это приводит? К дискомфорту и тревожному напряжению при принятии морального решения, то есть решения «как правильно»? Ибо что такое решение? Это движение к одной из возможностей. А возможности бывают такими, что впору вспомнить притчу о «Буридановом осле», который не смог выбрать одну из двух охапок сена, находившимися на равном расстоянии и потому умер голодной смертью. 

Есть и другая проблема. Это отсутствие уверенности в принципиальной симметрии притязаний и обязанностей. О чем это? Ведь что такое «поступать правильно»? В подавляющем большинстве случаев это значит «поступать не так, как тебе хочется». Другими словами, жертвовать своими интересами ради кого-то или чего-то. И единственный мотив для подобных жертв, это уверенность в том, что другие люди в подобных обстоятельствах пожертвуют своими интересами ради тебя. А в ситуации когда разные люди прислушиваются к разным авторитетам это не возможно. 

Обе эти проблемы, казалось бы, решает наличие кодекса выполнение предписаний которого признается большинством людей, живущих в обществе как «правильные». Что такое кодекс? Это собрание этических норм, которое имеет внутреннюю иерархию и стремится к всеобъемлемости. Идеал кодекса — это идеал совершенной разрешающей системы, которая четко описывает что можно, а что нельзя.

Желание иметь моральный кодекс, является составной частью стремления к безопасности, ухода от решения. Это желание жить в мире, где все решения уже раз и навсегда приняты. В мире к котором «Буриданов осел» будет жить вечно. Потому как в своей идеальной форме кодекс должен быть собранием абстрактных решений, замещающие любое конкретное решение. Кодекс включает все указания, благодаря которым мы с уверенностью знаем, при каких условиях в каждой ситуации мы будем свободны от чувства вины. Кодекс учит нас, как стать святым или, скорее, как получить уверенность в том, что мы обрели святость.

Ну и конечно отличительной чертой любого хорошего кодекса, есть такое определение обязанностей, которое позволило бы определить их как предметы притязаний. То есть, если в силу требований кодекса кто-нибудь обязан определенным образом себя вести в определенной ситуации, то каждый имеет право требовать от этого «кого-нибудь» определенного поведения. Это и есть та симметрия обязанностей и притязаний, которая оправдывает необходимость поступать «правильно». И поэтому мы не только можем ожидать, но и требовать от других поступать «правильно». 

Наличие хорошего кодекса освобождает нас не только от чувства вины и потребности решения, но и от сомнений по типу «я что, рыжий?», которое разрешается убеждением в том, что даже если я сегодня потеряю, завтра точно получу. Он так же освобождает от ответственности и позволяет нам как бы вернуться в детское состояние. В блаженное состояние инфантилизма.

Казалось бы, все предельно ясно. Но есть вопросы. Существуют ли идеальные кодексы? И насколько допустима вера в повторяемость моральных ситуаций, способная в любом случае предоставить правильное решение? И всегда ли достаточно для принятия решения симметрии обязанностей и притязаний? И не являются ли кодексы лишь моделью договора между людьми о взаимных услугах, ничего общего с моралью не имеющими?

На первый вопрос можно смело ответить «нет». Существование идеальных кодексов исключено по той причине, что каждая ситуация, требующая морального решения находится в определенном контексте. И зачастую именно контекст определяет иерархию ценностей. Но даже если отвлечься от контекста, определить иерархию ценностей порою сложно. Для этого мы должны быть уверены в том, что все ценности в принципе однородны и сравнимы и могут быть нанесены на одну и ту же шкалу, наподобие отметок на термометре.

Конечно, многие кодексы подобную иерархию устанавливают. Они определяют, например, что хуже — обругать соседа или впасть в ересь. И на этом основании определяют, морально ли обругать впавшего в ересь соседа. А с другой стороны, если мы взглянем на проблему морального выбора с позиции «постороннего» наблюдателя, мы скорее всего заметим нашу беспомощность перед лицом требующих сравнения ценностей и бесплодность всех усилий, направленных на поиски общей для них меры. 

И действительно, как сравнить верность и доброту, обязанность держать слово и уважение к чужой жизни, обязанность говорить правду и уважение к чужому достоинству. И как быть, когда разные ближние требуют от нас действий, которые взаимно противоречивы и не могут быть выполнены одновременно. И при этом, как мы говорили есть еще и контекст. Многие кодексы так или иначе реагируют на контекст, и разрешают,например, в случае справедливой войны делать то, что запрещено в мирной жизни. Но жизненные ситуации гораздо шире и разнообразней, нежели только глобальные конфликты. И описать приоритет ценности во всех возможных ситуациях никакой кодекс не сможет. Во-первых, потому что их огромное количество и такой кодекс невозможно будет даже прочесть за всю жизнь. А во-вторых, потому в этом случае это будет не сборник норм, а сборник противоречий. И поэтому, идеальный кодекс, по-видимому, невозможен.

Теперь о симметрии обязанностей и притязаний. Можно ли здесь вообще говорить о морали? Ведь самые высокие моральные ценности рождаются не в результате симметрии, а как раз наоборот, в результате асимметрии между обязанностью и притязанием. То есть в таких ситуациях, когда кто-то решает признать своей обязанностью то, чего приписать ему в качестве обязанности никто другой не имеет права.

Например речь идет о самопожертвования, даже в самом скромном и не героическом смысле слова. Ни один кодекс не требует этого от человека. «Возлюби ближнего как самого себя", - гласит установка. Не больше чем себя, а только как себя. А раз так, то и жертвовать ради кого-то не может вменяться в обязанность. То есть жертвуя ради кого-то или чего-то, определяя это как свою обязанность, человек не предполагает, что каждый обязан в данной ситуации вести себя именно так. Поэтому мы и говорим об асимметрии а не о симметрии, против которой восстают элементарные моральные порывы.

Но если и с кодексами все не слава Богу, то как быть? Колаковский говорит, что необходимо вернуться к тому, что любое моральное решение это индивидуальный выбор человека. Желание «убежища», искомого в кодексах и авторитетах, связано прежде всего с освобождением от принятия самостоятельных решений и неумолимо ведет к общественной и моральной деградации. Вред кодексов в том, что они являются инструментами, которые заглушают моральное самосознание и чувство ответственности за зло, скрытое в наших хороших (с точки зрения соответствия предписаниям кодекса) решениях. А тревога и беспокойство, связанные с обязанностью принятия необратимых и самостоятельных решений есть та не чрезмерно обременительная плата за противодействие нашему врожденному конформизму и лени.

И на каких же основаниях должен быть основан моральный выбор? Ответ тоже имеется. На основании моральной интуиции. И тут нужна оговорка. Многим кажется, что интуиция это когда решение принимают по наитию, что называется, «от фонаря». На самом деле интуиция базируется на знании и опыте. Врач в ситуации, когда невозможно проведение необходимых исследований может принять интуитивное решение и определить метод лечения. И зачастую, он оказывается удачным. И прежде всего потому, что решение основано на огромном лечебном опыте. И вряд-ли в подобной ситуации мы были бы склонны доверять интуиции профана.

Так и в области морали. Интуитивный выбор должен быть основан на системе морального воспитания. На воспитание чувства ответственности за существующий мир и воспитание творческого отношения к жизни. Задача такого воспитания — осознать неизбежно конфликтный характер моральной жизни и побуждать к размышлениям над тем, какие из конфликтов и в каких границах могут быть смягчены, а какие являются естественным изъяном вида Homo sapiens. Такое воспитание должно прививать знание о множестве сравнимых ценностей, которые мы должны принимать одновременно, но которые порождают требования, зачастую одновременно невыполнимые.

Об этом нужно думать и разговаривать. Много думать и много говорить. Как сказал другой выдающийся философ второй половины XX века Рене Жирар: «Чтобы жить, нужно любой ценой вести бесконечные дискуссии». Хотите иметь свободу, справедливость, демократию — говорите о них. Ведь как действует алгоритм продаж? Внимание — интерес — действие. И другого способа для привлечения внимания и интереса, кроме как говорить, очевидно нет.

Комменты, подписки, лайки категорически приветствуются!