Как политика стала «грязным делом»

Ничто в нашей жизни не случается так редко и не длилось так кратко, как доверие к власти. Ничего не вызывает такого единодушия, как убеждение что «власть портит». Ни одно убеждение не укоренилось так глубоко, как то, что все политики, это сборище гнусных негодяев. Почем так происходит и было ли так всегда? Давайте попробуем разобраться.

Відео українською https://www.youtube.com/watch?v=9h6do7nCJH0&t=206s

Текст українською https://poltava.to/project/9840/ 

Так точно было не всегда. Древние греки, согласно Аристотелю, выделяли три вида занятий, которые только и достойны свободного человека, три образа жизни. Это жизнь, проводимая в наслаждении телесной красотой; жизнь, посвященная прекрасным деяниям в полисе; и созерцательная жизнь философа.

Почему именно эти? Да потому что свободный человек, это человек не зависящий от жизненной нужды и созданных ею обстоятельств. Человек, освобожденный от власти необходимости. Человек, способный заниматься вещами не имеющих какой-то определенной полезности. Человек, принимающий решения не потому что так нужно, а потому что я так хочу.

Греки изобрели полис — уникальное в некоторых смыслах государственное и социальное образование. А еще греки изобрели политику как искусство жить в полисе. До них никакой политики никогда не существовало. И под политикой они понимали совсем не то, что мы понимаем под ней сейчас — то есть борьбу за власть и государственные должности. Что же тогда?

В полисе гражданин проживал две жизни. Помимо своей частной жизни, он получил своего рода вторую жизнь, публичную, или политическую. И это были две разные жизни. Приватная жизнь, связанна с добыванием хлеба насущного, а стало быть территория несвободы. И раз так, то принуждение и насилие в этой сфере оправданы, поскольку они дают единственное средство возвысится над необходимостью – например через господство над рабами и домочадцами – и достичь свободы. Глава семьи осуществлял деспотическую власть, приказывая, а не убеждая и был освобожден от любого стороннего порицания или ответственности за все, что происходит в стенах его собственного дома.

Территория свободы ограничивалась исключительно публичной, или политической областью. Полис отличался от сферы домашнего хозяйства тем, что в нём жили лишь равные, тогда как порядок домохозяйства опирался на неравенство. Оказавшись внутри полиса от насилия, как способа решения проблем, граждане сосредоточились на речах и деяниях, как на двух основных видах деятельности, достойных свободного человека. И с тех пор, свободным обществом мы называем сообщество равночестных и равносильных обладателей способности к поступку. 

Те же, кто избегал политики, кто концентрировался исключительно на приватном, кто подобно рабам не имел доступа к общественному или подобно варварам вообще не учредил открытую всем публичную сферу, собственно человеком не был. Поскольку, человек – "политическое животное". А раб – просто животное. Не человек.

Кроме этого, по мнению греков политическая, то есть публичная сфера прямо предназначена для того чтобы обеспечить бессмертие смертному человеку. Как следует из знаменитой надгробной речи Перикла, полис гарантирует сделавшим море и сушу ареной своей доблести, что они не напрасно жили и действовали. Полис позаботится о том чтобы восхищение современников не угасало среди потомков, чтобы долгие века сияла слава великих поступков и речей. 

Подытожив, скажем — для греков политика была основным средством, чтобы обеспечить себе свободу и бессмертие. И мы погрешим перед истиной, если скажем, что им это не удалось.

Несколько иначе относились к политике римляне — самая политическая нация из когда-либо существовавших. Да и политика была у них несколько иной. Если для греков политика была способом самореализации свободного гражданина, то для римлян — это прежде всего служение государству. Не полис, а res publica — «общественное дело» или «дело народа», приоритет общих интересов над частными. 

Римский гражданин должен был служить res publica, ставя благо государства выше личной выгоды и, не взирая на жертвы, активно участвовать в общественной и политической жизни. По другому, никак. Иначе с чего бы это Марк Красс, по некоторым оценкам самый богатый человек всех времен и народов, вместо того, чтобы кайфовать и наслаждаться жизнью, поперся в Парфию, где и был зарезан варварами. Вместе с сыном. 

Нельзя сказать, что античная демократия нравилась всем. И действительно, если право говорить и действовать есть у каждого, то вам довольно часто придется слушать речи дураков. А это напрягает. Хуже того, поступок одного дурака может привести к катастрофическим последствиям для многих. Против полиса бунтовал Сократ, и проиграл. Возможно поэтому Платон придумал утопические государственные формы, в которых приоритет отдавался неполитическому порядку вещей, лишающего большинство права на говорение и поступки. Чуть позже появились великие политические школы – от стоицизма и эпикурейства до гедонизма и цинизма – призывавшие сосредоточиться на интимном и отмежеваться от публичного. Но кардинально поменять отношение древних к политике они не смогли. Смог Иисус.

Как мы знаем, христианство возникло в Римской империи среди народа, лишенного не только политической власти, но и политических надежд. А основал ее человек, вышедший из народа и не имеющий никакого понятия о политике. Опыт череды восстаний против Рима убедил Иисуса в их бесполезности. И как следствие, в невозможности построить справедливое общество на земле. Поэтому, «Царство мое не от мира сего». 

Человек на земле не более, чем изгнанник и если так, то какое ему дело и до земного устройства, и до тех, кто им управляет. Единственная проблема в том, что земная жизнь это подготовка к жизни небесной. И прожить ее нужно. И поэтому государство понимается как необходимое зло на кратком протяжении земной жизни. А раз так, взаимодействие с властью неизбежно. Поэтому, «воздайте кесарево кесарю». 

Подчинение Иисуса властям было по существу насмешкой, но по форме полным. Он уплачивал подать Цезарю, и даже подвергнувшись преследованию, никогда не говорил о сопротивлении. Призывая «не противьтесь злу», он соглашался с тем, что «коварные правители могут творить столько беды, сколько им вздумается», а истинный верующий должен посвятить земную жизнь исключительно спасению своей души.

А еще, христианство разрушило базовую для античных религий идею о смертности человека и возможном бессмертии созданного им мира. Все, как раз, наоборот. Человек бессмертен, пусть не в этом мире, так в небесном. А земной мир конечен, потому как будет разрушен когда настанет царство Божие. Греческое понимание политики как пути в бессмертие оказалось разрушенным. Перед лицом бессмертия отдельной жизни, желание мирского бессмертия не играло никакого значения, и вся слава и честь, какими способен одарить человека мир, оказываются никому не нужными.

Отвлеченность ранних христиан от мира изменила отношение к поступку. Единственная деятельность, какую проповедовал Иисус, это деятельное добро. А такая деятельность имеет явную тенденцию совершаться скрыто от человеческих ушей и глаз. Ибо как только доброе дело становится публично известно, оно теряет свой характер добра. Оно превращается в полезность. И тот, кто осознаёт, что делает доброе дело, уже не добр; он стал просто полезным членом общества. Единственно возможный свидетель добрых дел — Бог. И поэтому, в интерпретации отцов церкви, «никакое дело не так чуждо нам как публичное». 

Думаю, всего сказанного достаточно для того, чтобы понять почему в христианской этике политика была объявлена «мирским», а стало быть грязным делом. К слову сказать, такого подхода к общественному и публичному начисто лишен ислам. 

Все еще больше усугубило Новое время. Во-первых, всякий национальный организм и всякое политическое общественное образование мы понимаем в образе семьи. Все началось еще в Риме, когда сперва Калигула, а потом Траян стали называть себя dominus, словом, которое до того применялось только к главе семьи. На основе «братства», то есть организации семейного типа строились и реннехрестианские общины. Средневековые королевства также воспринимались как взаимоотношения короля-отца и детей-подданных. 

А как мы уже знаем от древних, сфера домохозяйства и семьи, исключает действие в смысле свободного поступка. Его место занимает поведение. Это список бесчисленных правил, призванных нормировать жизнь индивида и воспрепятствовать спонтанному действию, то есть поступку. Плюс к этому, семью провозгласили основой общества, и поэтому в современном обществе человек рассматривают свою деятельность преимущественно как поддержание жизни для себя самих и своих семей.

И поскольку в нашем инфантильном убеждении, что правительство выполняет роль отца, то мы и требуем от него всеобъемлющей заботы. А так как главным мы считаем благосостояние наших семей, то правительство оцениваем по уровню этого состояния. И учитывая тот факт, что мы никогда не считаем его приемлемым, виноватым мы делаем правительство. Кроме этого мы убеждены, что правитель не заботится о наших семьях, исключительно потому, что заботиться о своей. За наш счет. И поэтому достоин ненависти.

Второе, с легкой руки Локка, труд из презираемой деятельности и проклятия превратился в самую почитаемую и полезную деятельность. А результаты труда и возможность потреблять их во все возрастающем объеме, считаются главной ценностью современного общества. А поскольку результаты деятельности политиков потреблять не возможно, то мы и считаем ее бесполезной, или даже вредной. Мы уверены, что деятельность простого рабочего или крестьянина в разы ценнее чем «прихотливые» мнения, «болтовня» и «праздная активность» тех, кто заботится о публичных делах. 

Третье, получившие невиданную раньше экономическую свободу граждане, разбогатев и сильно возомнив о себе и своих талантах, пришли к выводу, что «хорошая» и «продуктивная» сторона человеческой природы отражается в обществе, тогда как государство создано лишь в силу человеческой порочности. Общество способствует нашему счастью, а правительство, — необходимое зло, призванное сдерживать пороки. «Разве сама необходимость в правлении красит человеческую природу?»– вопрошал Мэдисон, разрабатывая основные принципы Конституции США. Но даже согласившись на то, что люди делающие «грязную работу» необходимы, мы не согласны с тем, что должны их уважать. 

Четвертое. Ошалев от достижений науки, люди пришли к выводу, что возможно все. И если можно создать часы, способные с точностью показывать время, то точно так же можно с научной точностью изготовлять политические институты, способные упорядочить дела человеческие с такой же надежностью. И если их не создают, то потому что не хотят. Все же просто. Нужно уменьшить в 3 раза налоги и в 5 раз поднять пенсию. Что не понятно? Но не делают. Потому что им на нас плевать. И сами они на пенсию в 3000 не живут. Словом, негодяи.

Чувак, скажете вы, к чему эта вся твоя философия. Ты посмотри на них. Врут, воруют, не выполняют обещания. Согласен. Делают то же, что и все остальные. Но себе мы это прощаем, а им нет. Почему? Думаю потому, что долгое время управлением занимались люди благородные. Вот и от современных политиков мы требуем благородства, а с нас, сирых, какой спрос. А еще мы считает, что задача политиков сделать людей лучше. Это не ново. Еще Платон упрекал Перикла в том, что тот не сделал граждан лучшими и что афиняне к его смерти стали скорее хуже чем раньше. И мы знаем, почему они не хотят. Потому что бедными и необразованными проще управлять. Ведь правда? 

Следовало бы еще рассказать, как повлияли на наше отношение к политикам философские идеи Нового времени. Руссо, романтики, Маркс, экзистенциалисты, ну и конечно Макиавелли. Куда без него. Но об этом поговорим в другой раз.

Лайки, подписки, комменты категорически приветствуются!