Почему англосаксы так отличаются от саксов и англов

Примерно полторы тысячи лет назад германские племена саксов, англов, ютов и, возможно, фризов, совершили массовое переселение в Британию. До этого они компактно проживали на территории, которую примерно можно описать как северо-запад современной Германии, юг современной Дании и север Нидерландов. С чего вдруг германцы ввязались в столь рискованное предприятие, сказать сложно. Ведь переплывать на утлых лодочках без киля Северное море, так себе развлечение. Не знаю, компенсирует ли счастье далеких потомков риски и страдание предков. Если да, то риск оказался оправданным. 

Відео українською https://www.youtube.com/watch?v=oa-2jOmxe-U&t=2s 

Текст українською https://poltava.to/project/9422/ 

Есть версия,что их позвали на помощь вожди бриттов. Лет за сорок до этого Британию покинули последние римские легионеры и через Андрианов вал, как к себе домой, поперли пикты, скоты и прочие «одичалые». Для борьбы с ними и позвали саксов. Но как это обычно бывает, вместо того (или вместе с тем) чтобы резать нищих пиктов, германские вожди стали отбирать земли и имущество у самих бриттов. В общем, не Гостомыслом единым. Бриты пытались сопротивляться. Короля Артура знаете? Тот случай. Но все закончилось для них плохо. Частично их вырезали, частично ассимилировали, частично загнали в леса, горы и болота Уэльса. Некоторым удалось убежать на континент, к своим кельтским братьям, где они компактно поселились в районе, известном сегодня как французская провинция Бретань. 

Германцы образовали на территории острова несколько королевств. Классическое число — семь. «Игру престолов» знаете? Явный намек. Три саксы — Суссекс, Эссекс и Уэссекс. три англы — Восточная Англия, Мерсия и Нортумбрия. И одно юты — Кент. Были и другие королевства поменьше, но значительной роли в создании Англии они не сыграли. Потом было нашествие викингов, в основном, данов. Потом объединение Англии благодаря кипучей энергии Альфреда Великого и его потомков. Потом пришли офранцуженные викинги под предводительством Вильгельма Завоевателя. В результате, путем объединений, взаимного влияния и ассимиляций кельтов, саксов, англов, ютов, фризов, данов, французов и еще Бог знает кого, сложилась общность, которую стали называть англосаксами. 

Но не все саксы, англы и юты пошли за Хорсой, Эллой, Идой и другими полулегендарными вождями переселенцев. Некоторые остались жить на материке. Через много веком вместе с представителями других германских племен, они создали общность, которую называют немцами.

Со стороны глядя — один народ.. Или, все таки, не один? Давайте сравнивать. По делам их. И по достижениям.

Оставим сразу за скобками футы, ярды, пинты и смешной правый руль. Тут все ясно. Не пускай у себе в дом Наполеона и измеряй в чем хочешь. Поговорим о более концептуальных вещах.

В Британии, например, добились равенства граждан перед законом и налогом, обеспечили свободу прессы и собраний, и создали, в конце концов, либеральный капитализм. На континенте с либерализмом не сложилось. Там если не Бисмарк, то Гитлер. Поэтому политические свободы появляются у немцев только во второй половине XX века, и то не с первого раза и как дар из рук тех же англосаксов. Дар они приняли, и пока пользуются. И на том спасибо.

Второе — сложное, гибкое и сбалансированное прецедентное право. То, что меня всегда удивляло. Почему образованный и современный служитель британской Фемиды опирается в своих решениях на приговоры, выносимые в XII веке людьми, верившими в ведьм, происки дьявола и в то, что мыши могут могут самопроизвольно зарождаться от грязи и сырости. Почему нельзя, как это сделали на континенте, взять кодекс императора Юстиниана, и веками его корректировать, изменяя и добавляя статьи в зависимости от изменившихся требований современности. Ведь так значительно проще и понятнее.

Ну да, проще. Но есть нюанс. Кому дать право корректировать закон? Королю? Барону? Епископу? Да нет, чуваки. Так не получится. Наш народ за долгие годы своего существования, путем проб и ошибок, разработал комфортную систему общежития. Определил что хорошо, а что плохо, что вредно, а что полезно, что можно, а что нельзя. Мы и дальше будем жить, основываясь на наших традициях и законах, многие их которых до сих пор неписаны. Опора на прецедент и есть опора на традицию. Закон исходит от народа, а дело короля — всего лишь гарантировать его исполнение. А не регулировать вся и все, как на континенте — привет, Брексит. К слову, большинство королей, включая Завоевателя, прекрасно понимали, что покушение на святость привычных прав вызовет катастрофу. И если и пытались менять законы, то делали это максимально корректно и с оглядкой на традицию. Круто, правда? 

И поэтому вопрос не в ведьмах и не в мышах. Если судье, основываясь на прецеденте, можно доказать что мы имеем дело с обычаем, который служил основанием в сходном и более раннем деле, то он вынесет на его основании свое решение. Конечно с поправкой на современное понимание справедливости.

И чтобы закончить с различиями в судебной системе, вспомним о судах присяжных. Одно дело создавать законы, и совсем другое трактовать их при рассмотрении конкретных дел. Можем ли мы гарантировать честность и непредвзятость приехавшего неизвестно откуда судебного чиновника? Очевидно нет. Пусть лучше нас судят люди, в чьей честности и благопристойности мы не сомневаемся. И те, которые живут рядом с нами. Которых мы знаем и уважаем. Которым мы доверяем. Такие суды появились в Англии в 1166 году. Во Франции — 600 лет спустя. В Германии — 700. И конечно же, в порядке подражания все тем же англосаксам.

Следующий пункт нашей программы — «Великая хартия вольностей» и начало парламентаризма. Общеизвестно, что 1215 году мятежные бароны заставили короля Иоанна Безземельного, который по вине своего горячо всеми любимого брата Ричарда Львиное Сердце прослыл беспредельщиком, подписать договор. Договор, состоящий из 61 статьи, был призван исправить злоупотребления в феодальной системе и некоторым образом ограничить власть короля. 

Нужно признать, что подобные договора не были чем-то уникальным. Желание аристократов ограничить королевскую власть провоцировало подобные мероприятия по всей Европе. Но есть одно «но». Даже два. Если знать на континенте интересовали лишь собственные права и преференции, то английские бароны фактически защищали и закрепляли права всего земельного класса – аристократов, мелкопоместного дворянства, йоменов и даже крестьян. И второе, в «Хартии» был закреплен принцип, который со временем стал основополагающим принципом построения всех британских институтов, включая парламент. А именно — закон и традиция выше короля. И это 1215 год. Бату-хан Киев сожжет только через 25 лет.

Еще одно, может не очевидное, но важнейшее различие между англосаксами и континентальными германскими народами, наличие двухпартийной системы. Ну и в чем прикол, спросите. вы. Чем больше партий — тем шире выбор, и, следовательно, тем лучше. Возможно, но есть нюанс. Наличие двух, постоянно меняющих друг друга парий, с одной стороны, предохраняет страну от диктатуры, а с другой гарантирует стабильность системы и более высокий уровень компетентности правительства. Смотрите: одна партия правит и имеет все возможности реализовать свою программу. Равно, как и несет всю ответственность за результаты своего правления. Другая в это время, готовится править, создает теневое правительство, которое предлагает свои варианты решения проблем, которые приходится решать партии власти. Тренируется, готовит и развивает кадры. И это обеспечивает преемственность государственной политики, хотя и с некоторыми нюансами.

Другое дело на континенте. Посмотрите на Германию. Если не «светофор» то «ямайка», а то и вовсе маргиналы в парламенте по типу «Альтернативы». И это еще не худший случай. Возьмите Италию, с постоянными распадами коалиций и перевыборами. Такая сегментация приводит к тому, что ни одна партия не может реализовать свою программу, потому как члены коалиции могут иметь по одним и тем же вопросам кардинально противоположные мнения. И по важнейшим вопросам не могут прийти к консенсусу десятилетиями. И вопросы не решаются. Какая-то коллективная Юлия Тимошенко — я хотела, а мне не дали. Плюс к этому кадровая политика. Получил по квоте должность министра обороны, ставишь на нее топового партийного функционера не взирая на его компетенции. А какой простор для пупулизма...

И это не значит, что в англосаксонских странах нет других партий или их регистрация запрещена. В Великобритании, например, зарегистрировано около 400 политических партий, несколько сотен их в США. Однако мудрый народ столетиями голосует за две. Почему так, не знаю. Может у них в аптеках продают таблетки от популизма. Но факт остается фактом — единственная страна в Европе, где парламент не презирают и не испытывают отвращения к партийной системе,— это Великобритания. 

Отдельно нужно поговорить о приверженности британцев к компромиссу и выдержке. Пришли они к ней, как водиться, не сразу. Достаточно вспомнить знаменитую войну Роз. Но настрадавшись в край от гражданской войны и ее последствий, англичане в 1689 году совершили свою Славную революцию и уже почти 350 лет живут в однажды выбранной парадигме, решая противоречия путем компромиссов и договоренностей. Для примера это можно сравнить с калейдоскопом монархий, империй и республик во Франции. Посмотреть в какие крайности за те же 350 лет впадала Германия. Оценить эксперименты Италии или Испании.

Ярким примером компромисса может служить англиканская церковь, которая в поисках золотой середины смогла примирить истовых, порой фанатичных, приверженцев католичества и протестантизма. Найти баланс между Римом и Женевой во времена религиозных войн в Германии и Варфоломеевской ночи, задача нетривиальная. Англосаксам это удалось. И только им одним.

Думаю, нужно напомнить и о различиях между двумя философскими школами, которые грубо можно разделить на континентальную и британскую. Сужу, исключительно, по себе, но в наших широтах о британской философии почти не говорят. Для нас философы, это Гегель, Кант, Шопенгауэр, Маркс. Создатели великих философских и этических систем. Из британцев иногда упоминают парадоксального Юма. О Локке же знают единицы. А зря. Чувака, между прочим, называют «человеком, придумавшим здравый смысл». В философском понимании этого слова, естественно.

Понятно, что не цель нашего сегодняшнего разговора анализировать философию Локка. Можно будет поговорить о ней в другой раз. Скажу лишь несколько слов о его взглядах на этику в интересующем нас контексте. 

Когда по прошествии двух тысяч лет, европейцы, вдруг, с удивлением осознали, что Платон и Аристотель могут ошибаться, новые философские системы начали появляться как грибы после дождя. Со временем они разделились на два направления — британский эмпиризм и континентальный идеализм. Родоначальником первого стал Локк. Второго — Руссо. 

Последователи Локка склонны к рассмотрению отдельных вопросов и в конце концов наплевали на метафизику. Руссоистам, напротив, интересен Дух, императив и всеобщие законы. Локк полагал, что удовольствие является благом. Немцы называли это «философией лавочников» и топили за «возвышенное», воспевали героизм и самопожертвование. Англичане ратовали за счастье для индивида, континентальные философы искали счастья «для всех». Первые настаивали на постепенных и точечных реформах, вторые придумывали теории глобального переустройства мира. Одни изобрели англосаксонский прагматизм, доведенный до абсолюта в США, друге — немецкий идеализм и романтизм. Результатом британского подхода стал уже упоминаемый выше либеральный капитализм. В Германии создали нацизм и коммунизм — человеконенавистнические теории, стоившие жизни сотням миллионам людей. 

Еще пару слов скажу об британском понимании чести. Вот тут то ты и попал, - скажете вы. На континенте с этим дело обстояло по-лучше. И вспомните французских дворян, готовых за малейшее оскорбление рисковать жизнью на дуэлях. Это да, когда речь идет о «понтах». А знаете ли вы, что Великобритания единственная страна в Европе, которая после второй мировой, принципиально, выплатила все свои долги. И внешние и внутренние. Понимали, насколько это ослабляет экономику, и все равно платили. Видели как отстают в экономическом развитии, но платили. Могли бы пропетлять, как все — но нет. До последнего пенса. А вы мне про дуэли…

Думаю, достаточно перечислять различия. Счет и так разгромный. И даже не знаю, на чем континентальные германцы могли бы взять очки. Теперь неплохо бы понять — ПОЧЕМУ так?

Причин, очевидно, несколько. Сегодня готов обсудить одну, возможно, самую важную. С нее, по ходу, все и началось.

Существует мнение, что европейская цивилизация является преемницей греко-римской античной цивилизации. Конечно, это не так. Но и отрицать огромное влияние Рима, по меньшей мере, глупо. Остается только определиться со знаком — это влияние, скорее, положительно или наоборот.

Традиционно считается, что, однозначно, в плюс. Дикие племена, практически безвозмездно, получили законы, систему налогообложения, философию, институты, религию, функционирующие до сих пор дороги и канализацию. Однако, в контексте нашего сегодняшнего разговора, в случае, если вы как и я считаете достижения англосаксов более значимыми, чем достижения их континентальных собратьев, традиционною точку зрение следует подвергнуть сомнению. Почему? Да потому что именно незначительное, по сравнению с континентом, влияние Рима и сделало англосаксов другими, отличными от франков, вокруг которых строилась европейская цивилизация.

Давайте подробнее. Сначала о франках. Франки не пришли в империю с целью ее уничтожить. Они хотели жить в ее пределах и пользоваться всеми благами, которые такая жизнь предоставляла. Они не воевали с местным населением, а сотрудничали с ним. Они переняли латынь, законы, налоговою систему. Они оставили прежними институты управления — магистраты, например. Их короли считались королями готов или франков, а местным римским населением они управляли по мандату, выданным Константинополем. Они назывались подданными императора, радовались римским титулам и мечтали стать патрициями Рима. Так продолжалось до арабского нашествия, но и потом Карл Великий строил свою империю на подобных принципах, христианизируя и романтизируя континентальных саксов чуть ли не до полного их уничтожения. Да и как называлась эта империя мы тоже помним — Священная и Римская.

Другое дело Британия. Англосаксы вторглись на остров из мест, где все было германским, где влияние Рима было незначительным. Британия и без этого была наименее романизированной провинцией. При этом, в отличие от Галии, романизированное кельтсское население было частично истреблено, частично изгнано или ассимилировано. Римская цивилизация прекратила свое существование. Деньги вышли из обращения, торговля сузилась до доисторических показателей, право и институты исчезли, равно как и каменное строительство и письменность Все римское было заменено германским. Страна стала языческой. 

Из всех варварских королей, только англосаксы и вандалы не подчинялись императору. Вандалам не повезло с Велизарием, британцы же отвергнув саму идею сакральности власти, построили свое общество на приоритете племени и родовых связей, на верности традиции, на осознании, что личная верность друг другу стоит выше подчинения государству. 

И если уж совсем упрощенно, континентальные германцы захотели стать римлянами. Англосаксы предпочли остаться сами собой. С этого они стартовали. А к чему пришли. мы говорили выше.

Лайки и подписки категорически приветствуются!