Херсонъ та "туман війни": піти нізя лишитись

В самом знаменитом романе Олеся Гончара «Собор» (1968) один из героев-протагонистов доказывает собеседникам, что ни в коем случае нельзя строить ГЭС в Днепропетровской области — мол, будет так же, как на Херсонщине: «на Каховському, де пів-України пустили на дно. Великий луг вирубали весь, думали, море збудують, а збудували болото! Гниллю цвіте, на всю Україну смердить! Пілоти носи затикають, коли пролітають над ним!» 

Хотя всего лишь лет за 10–15 Каховское море воспринималось не как тупое и преступное насилие над природой и историей, а как ее чудесное преобразование — на основе разума, науки, технологий и веры в светлое будущее. Киноповесть Александра Довженко «Поема про море» (1956), где действие строится как раз вокруг затопления херсонских черноземов и плавней, заканчивается возвышенной идиллической картиной: «А на березі Катерина дивиться вдалину, на морський горизонт. Біля ніг її плещеться море і, мов питаючи в тривозі одна одну про щось найголовніше в світі, хвиля хвилю доганяє». Но, конечно, главный смысл создания Каховского водохранилища — не электроэнергия, а вода: в Крым — по Северо-Крымскому каналу и для полива херсонских арбузных и прочих плантаций. 

Одна из самых болезненных тем в позднесоветской Украине — это экология и каскад днепровских ГЭС, спроектированных при Сталине, построенных (кроме более раннего Днепрогэса) в хрущевские времена и затопивших места козацкой истории и плодороднейшие черноземы. На рубеже 1980-х и 1990-х существовали даже проекты — как спустить водохранилища и рекультивировать земли, прежде всего — Каховское море. Увы, проекты оказались нереализуемыми из-за радиоактивного ила на дне Киевского моря — после Чернобыля. 

Однако теперь к проблеме спуска водохранилищ путем подрыва плотин подключилась команда более радикальных и бескомпромиссных «гидроинженеров»: Путин, Шойгу, Суровикин, останкинские пропагандисты, самодеятельные прокремлевские «военкоры». Но размышляют они не о временах украинской козацкой славы, не об экологии, не о гидрогеологии и даже не о затопленных черноземах — ведь если захватить всю или почти всю Украину, Россия станет самой черноземной страной в мире. Размышляют они о том, что эффективнее: подрыв Каховской ГЭС и затопление Херсона и левого берега Днепра? Удар по Запорожской АЭС? Или же применения тактического ядерного оружия? Что в лоб, что по лбу, что лбом об асфальт. 

Именно ситуация вокруг Херсона и окрестностей стала главным узлом этой войны. Узлом тугим и хитро завязанным. 

Город окутан туманом. Туманом войны. По некоторым данным, российская армия спешно эвакуировала на левый берег сотрудников «военно-гражданских» оккупационных администраций и желающих местных жителей — то ли тех, кто получил российские «паспорта», то ли всех подряд. Даже сняли российский триколор со здания Херсонской «военно-гражданской администрации». Эвакуируются в неизвестном направлении музейные ценности, зачем-то увезли останки князя Григория Потемкина. Покидают город и части Росгвардии. Рэпер-любитель и «заместитель губернатора Херсонской области РФ» Кирилл Стремоусов обещал жуткие репрессии «по законам военного времени» — принудительную высылку на «оккупированную» (т.е. неоккупированную) часть Украины тем хозяевам магазинов, кто отказывается принимать российские рубли или принимает их по плохому курсу, — а это в Херсоне уже повсеместно. У проукраинских комментаторов — радостное предощущение близкой победы и радостная надежда, что под Херсоном закончит свою историю и путинский режим, и Российское государство.

Но, с другой стороны, а также — с другой (левой) стороны Днепра — к Херсону стягиваются новые российские военные подразделения, а также «чмобики» (мобилизованные после 21 сентября), дополнительная военная техника и боеприпасы. И вообще, по данным украинской военной разведки, именно под Херсоном сосредоточены самые боеспособные российские воинские части, включая десантников. Не слишком похоже на то, чтобы Россия готовила очередной «жест доброй воли», «перегруппировку» или «непростое решение». Скорее, подготовка к длительной обороне и превращению города в Сталинград и Грозный, а потом — в Мариуполь и Алеппо. А в качестве гипотетического бонусного сценария — подготовка к атаке на Николаев, Вознесенск и даже на Приднестровье, а также к отрезанию от остальной Украины Одессы и портов Одесской области. 

И в этой противоречивости действий можно увидеть «вилку» стратегических решений Кремля по Херсону. 

Хотя сами кремлевцы до сих пор не определились — что делать с этим «чемоданом без ручки» областного значения. Отсюда — и семь пятниц на неделе, и «сумбур вместо музыки». 

Удерживать Херсон — без перспективы дальнейшего наступления? Но тогда количество жертв среди контрактников и «чмобиков» может оказаться безразмерным, хотя кого среди российских генералов и министров это волнует? Смысл удержания Херсона — в дальнейшем продвижении российской армии на запад. И еще в том, чтобы ВСУ не смогла наступать в направлении Крыма, Мелитополя и Мариуполя. 

Но главная ценность Херсона — не военно-стратегическая, а символическая: это повод для «гордости»! Удержание этой «новой территории» хоть как-то объясняет российским телезрителям — за что погибли и продолжают гибнуть десятки тысяч россиян. 

Оставить Херсон и перейти к глубокой обороне на левом берегу Днепра было бы грамотным решением российского командования — если исходить из рационального военного целеполагания. Принципиальное значение для России имеют Новая Каховка и контроль над Северо-Крымским каналом, а также Мелитополь — как узловой опорный пункт всего российского присутствия на «новых территориях». 

Но многие в российском руководстве считают, что уход из Херсона приведет к обвалу рейтинга Путина, за чем может последовать дворцовый переворот, падение всего политического режима, а далее — гражданская война, Смута, распад России на несколько частей. (На Западе подобного сценария опасаются прежде всего по причине выхода ядерного оружия из-под единого государственного контроля.) 

Главная задача Москвы сейчас, накануне саммита G-20, — навязать Украине переговоры и «принудить ее к миру» (точнее, к прекращению боевых действий) — на любых приемлемых условиях. 

О необходимости скорейших переговоров между США, РФ и Украиной внезапно заговорили все, кому не лень: Илон Маск, папа Римский Франциск, Макрон, Байден, Салливан, американские сенаторы, «Washington Post» и проч., и проч. Это и понятно: никому не хочется превращаться в ядерный пепел. 

Но приходится признать: главный политический актор сейчас — и в масштабах Украины, и в масштабах постсоветского пространства, и в масштабах всей Европы, да и в масштабах всего мира — это вовсе не Байден и не папа Римский, не Путин и не Зеленский, а ВСУ. Даже с учетом критической зависимости от поставок западного вооружения и западной же финансовой помощи. Запад может рекомендовать Зеленскому тот или иной вариант действий, что-то советовать, но любое требование о прекращении огня, любой ультиматум под условие прекращения помощи — будет воспринят как предательство Украины и сговор с Кремлем. Поэтому теперь видим новую риторику Запада: мол, наше дело — посоветовать, а вопрос о возможности или невозможности переговоров пусть Киев решает сам. 

Херсон может стать и переговорной приманкой для Украины со стороны Кремля в формате «Херсон в обмен на мир»: мол, мы добровольно выходим из города, а вы — соглашаетесь на наши условия (демилитаризация, денацификация, десатанизация, делюциферизация, признание российского статуса Крыма и Севастополя, закрепление за РФ сухопутного «коридора» в Крым: нужное подчеркнуть). 

Поэтому вынужденный отход (или бегство) российских войск из Херсона — чтобы снивелировать позор Кремля — может быть прикрыт громкой акцией и экологической катастрофой — например, подрывом Каховской ГЭС, о котором, наверное, втайне мечтали персонажи романа Олеся Гончара. Понятное дело, в Кремле скажут, что это «укры», «бендеровцы», «нацисты» взорвали. Но в мире им никто не поверит. А российские телезрители о том, что Украина с начала марта не контролирует окрестности Каховской ГЭС, даже не вспомнят. Правда, в случае взрыва Крым останется без воды из Северо-Крымского канала, а система охлаждения на Запорожской АЭС — на грани аварии, что в перспективе грозит новым Чернобылем или Фукусимой. Но в Кремле считают, что речь идет не об экологии в Херсонской области, а о том — будет ли существовать Россия или не будет. Ну и мы помним императив Путина в духе Достоевского: зачем нам такой мир, если в нем не будет России? Так что прогнозировать, исходя лишь из рациональных предпосылок, — будет ли ядерный удар, подрыв Запорожской АЭС или Каховской ГЭС — невозможно: это дело не политической аналитики, а клинической психиатрии. 

Но что, если вдруг подковерное коллективное давление Кремля на Запад, а Запада на Украину окажется успешным? Мол, если не поможете склонить Зеленского к переговорам, будет вам и белка, будет и свисток. В смысле, если не ядерный гриб, то уничтожение всей гражданской инфраструктуры Украины и измеряемый миллионами поток украинских беженцев в Европу. 

На этот же сценарий работают и китайская, и иранская повестки. Военная эскалация вокруг Тайваня отодвинет войну в Украине на второй план. Кроме того, поражение РФ на поле военных действий и смена путинского режима, по мнению республиканцев, победивших на довыборах в Конгрессе, может усилить Китай, чего бы им ну никак не хотелось.

А посему Кремль будет всеми возможными силами лоббировать «Минск-3» или «Стамбул-2» с приблизительно такой повесткой: российская армия выходит из Херсона и со всего правого берега Днепра. Невероятным достижением политического и полководческого гения Путина российским телезрителям объявят создание «сухопутного коридора» в Крым — от Мариуполя до Мелитополя, а также — присоединение к РФ Запорожской АЭС. 

Разделение Украины происходит по Днепру — как Кореи на Северную и Южную в 1953 году по 38 широте. 

Российские военные отправляются восвояси — для переподготовки и той самой «перегруппировки», но уже настоящей. Российская оборонная промышленность продолжает работать денно и нощно — мобилизация экономики, как-никак. Западные политики записывают себе в актив — и замирение в Украине, и зиму в тепле и комфорте — без энергодефицита. Всё замечательно. Украинским гражданам западные политики объясняют, что мол, так и так, не получилось отвоевать обратно Мариуполь, Мелитополь и Бердянск, но потом когда-нибудь получится. А про Крым… Ну не знаем, что вам сказать про Крым… Зато ракеты больше не летают, никто не стреляет по энергоструктуре, никто не кошмарит воздушными тревогами. 

И такая идиллия будет длится некоторое время — месяца четыре. Может, пять. А то и все шесть. Папа Римский Франциск будет рассказывать про русский гуманизм и Достоевского. 

И, если в России не случится гражданской войны и падения путинского режима, если «пригожинцы», «кадыровцы» и прочие не займутся активным отстрелом друг друга, то скоро наступит новое 24 февраля. Которое, учитывая путинскую любовь к цифровой символологии, может прийтись как раз на 24 февраля, но уже 2023 года. И вторая «СВО» будет уже мало похожа на первую: российская военная группировка будет составлять не 200 тысяч, а раз в пять больше. Возможно, бронетехники будет немного, зато ракетный арсенал заметно пополнится — за счет иранских, корейских и новых российских ракет. 

В 1938 году премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль изрек свои известные слова (по поводу «Мюнхенского сговора», по которому у Чехословакии была отторгнута Судетская область) — о выборе между войной и позором (позорным миром). Выбирая позор, ты в итоге получаешь и позор, и войну. 

Похоже, на Западе многие политики забыли этот императив и хотят поскорее вернуться в былые комфортные и спокойные времена. И если действительно забыли, то как бы ни пришлось вновь проверять его на практике — как во время Второй мировой. Правда, с непредсказуемой ядерной перспективой… 

8 листопада 2022 р.