Кишинів та Київ: Друзі у нещастях. І до чого тут Україна?

ПОЧАТОК: Что станет с Молдовой и Приднестровьем при президенте Майе Санду?

Post Scriptum.

На инаугурации 24 декабря Майя Санду обратилась к народу Молдовы на румынском, русском, украинском, гагаузском и болгарском языках, что всех тронуло и произвело очень хорошее впечатление. (В новогоднем обращении было резюме по-русски.)

Но еще раньше, сразу после победы, она пообещала, что два первых государственных визита будут в Киев и Бухарест, причем, самый первый — уже запланирован на 12 января в Киев. И подобная география понятна: протяженность молдавско-украинской границы — порядка 1200 км. Но выбор Санду в пользу Киева и Бухареста некоторым российским наблюдателям и комментаторам показался небывалой дерзостью и «отъявленной русофобией» — тем более, если вспомнить, что Додон за четыре года своего президентства практически никуда не ездил — кроме Кремля. Даже в Украину не ездил. Впрочем, какие поездки в Украину, если для него Крым — это Россия!

Однако подобные приоритеты Санду обусловлены не только общей молдавско-украинской границей, но и общей исторической судьбой. Причем, речь не только о взаимных политических влияниях, но и о культурно-церковных. Началось это совсем давно: так, уроженцем румынской Сучавы был Петр Могила (Петру Мовилэ) (1597–1647), автор «Требника» и «Православного исповедания веры», основатель Киево-Могилянской академии. Фактически, именно он создал современный облик православия не только в Украине, но и в Молдове, России и Беларуси. Уроженцем Полтавы был преп. Паисий Величковский (1722–1794), чья жизнь была связана с возрождением монастырей, православного мистицизма и исихастских практик во всём православном мире, но особенно в Румынии, Молдове и на Афоне.

Советская Молдавия, по замыслу Сталина, находилась как бы под присмотром УССР и украинской коммунистической организации. Так, из 9 первых секретарей ЦК КП Молдавии послевоенного периода 8 были уроженцами Украины (включая Л.И. Брежнева).

Между Украиной и Молдовой есть ряд проблем, однако они вполне решаемы, компромисс (и даже консенсус) по ним вполне достижим, фатальной перспективы не наблюдается.

Так, одна из проблем — вокруг передачи Украиной еще в начале 1990-х небольшого участка берега Дуная в районе села Джурджулешты — Молдова там построила порт, что снизило уменьшило прибыльность украинского порта Рени. В обмен Украина должна получить несколько километров автотрассы «Одесса — Рени» около села Паланка, однако земельный отвод затянулся на долгие годы. Но, имея добрую волю, этот вопрос возможно решить быстро — в течение года.

Сложнее с Днестровским гидроузлом. Украина заинтересована построить несколько дамб, поднять уровень буферного водохранилища на ГАЭС и повысить капитализацию последней, что уменьшит сток Днестра и приведет в Молдове к проблемам с пресной водой. Считается, что любой молдавский политик, согласившийся со всеми запросами Киева, в Кишиневе будет восприниматься как лузер, неудачник, а то и как лазутчик.

На протяжении полутора десятков лет Украина была одной из сторон процесса по урегулированию Приднестровского конфликта, при этом выступая союзником, скорее, Москвы, а не Кишинева. Даже «План Ющенко» (2005) по урегулированию конфликта был похож на «План Козака» (2003).

Кроме того, ряд одиозных прокремлевски ориентированных главарей «ПМР» имеют украинские паспорта, поэтому политические претензии официальный Кишинев может предъявить официальному Киеву, хотя логичнее было бы справиться об этих людях в Кремле и на Смоленской площади.

Впрочем, между Украиной и Молдовой намечается удивительный тип взаимопонимания, который редко бывает между странами-соседями. Например, между ними отсутствуют какие бы то ни было территориальные и исторические претензии, взаимная подозрительность, вражда, никто не считает другого «младшим братом», «придуманной страной» или «единым народом». Никто никого не собирается «надуть», «кинуть», «опустить» или «отжать».

При том что Украина гипотетически могла бы поддержать Россию в Приднестровском вопросе — тем более, эта территория входила до 1940 года в состав УССР, да и не менее трети населения — этнические украинцы. Летом 1992 года «глава ПМР» Игорь Смирнов вез в Верховную Раду Украины обращение «Верховного Совета ПМР» о вхождении Приднестровья в состав Украины. Но украинская политическая элита отвергла этот вариант развития событий.

Также и Молдова могла бы раскручивать великорумынский империализм и вспомнить — какие части Одесской и Черновицкой областей находились до 1940 года в составе Румынского королевства.

Однако обе страны имеют похожие проблемы, порожденные «имперскими» (на самом деле, квазиимперскими) комплексами, обидами и проектами бывшего «старшего брата». Обе страны провозгласили курс на интеграцию в ЕС и на приоритет европейских ценностей.

Интересно, смогут ли украинские и молдавские политические элиты создать эффективный пример взаимопонимания и политической солидарности двух народов, стран и государств?

ZDOB si ZDUB & IURIE SADOVNIC Dragă Otee #potcoavadeaur