Завод, замаскированный под город

Харьков в моей памяти оставил смешанное впечатление. Город ментов, барыг и студентов. Какой-то симбиоз райотдела, полулегального рынка и студенческой общаги. Мариуполь стал третьим местом, в котором мне пришлось беспрерывно провести более месяца своей жизни.

Завод, замаскированный под город. Именно таким предложением метко охарактеризовал Мариуполь один из моих сослуживцев во время очередной поездки по городу на один из дальних блок-постов. Именно в местном аэропорту уже который месяц находится расположение сил АТО. Армейцы, Нацгвардия и всякий сброд вроде нас, добровольческих батальонов МВД. В свое время, начиная с марта месяца я всячески пытался, призваться, попасть на службу, отдать свой долг родной стране в трудное для нее время. Любовь оказалась неразделенной, т.к. родная страна всячески динамила меня, отказываясь от услуг. Сначала это случилось в Нацгвардии, а затем и в военкомате. Лазейку удалось найти через один из добровольческих батальонов МВД, через неслабо распиареный на всю Украину «Днепр-1».

Все мы пришли сюда по доброй воле. Нас призвала не Родина, а собственная совесть, Родина отказалась от наших услуг. Ей же, совести, мы и отдаем свой долг. Теперь, глядя на нищих, полуголых армейцев и нацгвардейцев, жалующихся на жизнь, службу и нехотя выдвигающихся на позиции, мы радуемся, что оказались в «Днепре». Наше обеспечение и положение великолепно по сравнению с невольно мобилизованными регулярными частями. Каждому, как говорится, воздастся. С невероятной завистью и прикрытой злобой они считают наши зарплаты, поглядывают на наши бронежилеты, даже на татуировки, прически и бороды. А мы так и отвечаем на их вопросы о небритости и нестрижености: «мы свободные люди».

Уже вторую неделю здесь у меня сильно першит в горле, постоянный насморк, слезятся глаза. Интересуюсь, растет ли здесь на побережье Азова что-нибудь, чего-нет в центральной Украине, что может вызвать аллергию. Товарищ с юмором отвечает «здесь растет завод Ильича и Азовмаш». Один из местных сослуживцев добавляет: «в Мариуполе дольше живут  курильщики, местный воздух вреднее никотина. Полгорода ж – сплошные заводы». И действительно, на карте города, висящей в штабе, около половины площади коричневыми пятнами занимает промзона. Усыпанный трубами и затянутый густой дымовой завесой горизонт – привычный вид здесь. Заброшенные, полуразваленные корпуса заводов – тоже в порядке вещей. Ощущение постиндустриального апокалипсиса полное. Украинский Детройт. Эпоха индустриализации плавно и безболезненно перешла в эру информационных технологий в цивилизованном мире. Советский Союз, как известно, к такому миру никогда не относился. В нем культ цеха, станка и рабочего упорно хранили до последнего, натягивая его подобно пружине спускового механизма. Пружина лопнула в один миг, моментально. И весь культ индустриализации улетел к чертовой матери, куда ему и дорога.

Остались только заброшенные и безнадежно устаревшие заводы, а также морально искалеченные люди. Мой сослуживец, коренной мариуполец Илья, более известный в батальоне под позывным Ганс, как-то сказал следующее: «Послушай, Шамиль. Здесь людям не Россия нужна и не ДНР, им нужен хозяин. Было здесь ДНР, их устраивало ДНР. Сейчас мы пришли сюда с оружием и они постепенно начинают нас любить и уважать, машут украинскими флагами и носят нам жрать. Как только мы отсюда уйдем, дадим попустительство, они снова достанут российские флаги и начнут рассказывать, что им нужен второй язык государственный, ориентируясь на силу. В Союзе мариуполец, который поступал в универ и отучивался там пять лет, шел работать инженером и получал 120 рублей, а мариуполец, который шел рабочим на завод Ильича после восьми классов, получал 600 рублей. Им нужен не Путин и не ДНР. Им нужен завод Ильича, на котором можно работать всю жизнь, бухать и быть при этом элитой общества. Этого они и ищут в каких-то мифических ДНР. Завод Ильича».

Самого Владимира Ильича в Мариуполе тоже хватает с избытком. Я насчитал в городе уже три памятника. По ночам на телах этих памятниках ведется своеобразная лакокрасочная война. Украинские флаги чуть ли не каждую ночь возникают на месте вчерашних триколоров ДНР и наоборот. От этого сами скульптуры уже начинают напоминать старый мольберт.

Следуя на очередной выезд, мы постоянно колесим через город на автобусах «пазиках». Автобус, набитый обвешанными оружием и всевозможной снарягой бойцами в балаклавах, привлекает внимание на улицах города. Люди проявляют интерес, вглядываются в окна. Молодые девушки нередко машут нам вслед, а пенсионеры и носители откровенно люмпенской внешности столь же часто показывают средний палец. На улицах временами проскальзывают баннеры патриотического толка. В Мариуполе в целом уже спокойно. Стрельба, задержания и прочая вакханалия постепенно уходят за городскую черту, на дальние блок-посты. Здесь удалось обойтись малой кровью, не допустить полномасштабных боевых действий и разрушений. Местные боевики и отличившиеся лидеры сепаратистов уже убиты, задержаны или бежали. И если задачи милиции новой формации состоят в охране правопорядка, спокойствия мирных граждан, а функции добровольческих батальонов заключаются в локализации терроризма, защите людей и государственности, то в Мариуполе мы безупречно выполнили свой долг. Пусть даже эти люди тихо нас ненавидят, пусть даже они клинические рабочие завода Ильича. Но впервую очередь они для нас – народ Украины, которому мы дали присягу и который обязались защищать.

В аэропорту, в нашем расположении становится все более пусто. Все реже небо на горизонте освещают сигнальные ракеты, все реже на близлежащем полигоне слышится пальба и минометный огонь. Только яркое, оранжевое зарево от заводов по прежнему озаряет ночной горизонт. Все силы постепенно перебрасывают на блокаду Донецка. И мы с нетерпением ждем своей очереди.